Я молча смотрел, как рабочие организовано подходили к пункту выдачи еды, забирали свои порции, а затем разбредались по пещере, опускались на пол и тихо ели. Некоторые собирались в небольшие группки, но в основном люди держались по одному. Старики, женщины, дети и инвалиды — вот кто в основном сидел в этом зале отдыха. Оно и понятно — это верхний слой рудника, где алтана осталось мало. Чем ниже, тем сложнее работа. И там уже свои пещеры для отдыха и трапезы.

К сожалению, форменная одежда была серой и без знаков отличия. А на лицо рабочие все были похожи — с характерными азиатскими чертами. И выделить среди них Тунгусов я не мог. Разве что язык узнаю, если подойду поближе, но это слишком рискованно.

Время обеда заканчивалось, а я так и не определился с дальнейшими действиями. Когда первые рабочие отложили пустые тарелки — я решился. Стянул одежду, замарал её в земле и пополз к ближайшему рабочему-старику. Детей и женщин я решил не трогать.

Узор Скрытности маскировал меня, сливая тело по цвету с землёй. Он же блокировал мои запах и дыхание. А способности к скрытному перемещению, которые я очень неплохо развил, помогли мне превратиться в невидимку.

— Кусимэн, — шепнул я рядом с рабочим. Тот не отреагировал.

Я пополз дальше. Таким нехитрым методом я пытался вызвать реакцию у Тунгуса. Мне повезло на шестом рабочем — старике с очень грубыми руками. Когда я шепнул заветное слово, он резко заозирался, что-то забормотал, и я узнал некоторые слова, услышанные мною в поселении Тунгусов.

Я выдохнул и поспешил обратно в своё временное убежище, когда один из Охотников вдруг что-то крикнул. Рабочие сразу же начали неохотно вставать. Время обеда закончилось.

Мне удалось без проблем вернуться в тоннель. Я не сводил взгляда со старика и запомнил тёмный провал, в котором он исчез. Алиса же зафиксировала ритм его сердцебиения. Нам не составит труда его найти.

Когда все рабочие ушли, пещера погрузилась в тишину и только тихие переговоры Охотников её разрушали. За то время, что я тут сидел, у меня была возможность понаблюдать за патрулями и примерно понять их очередность.

Сейчас лучшее время для выхода, — подсказала Алиса через пятнадцать минут после окончания обеда.

Я тихо выбрался из своего тоннеля и пошёл вдоль стены, сливаясь с её тёмной поверхностью. Если бы я мог внешне сойти за аборигена из Восточных Племён, то попробовал бы после обеда смешаться с толпой и последовать за стариком. Но, к сожалению, меня сразу бы вычислили. Поэтому приходится рисковать. Один неверный шаг — и меня заметят.

Тоннель, в который зашёл старик, находился правее от того места, где я прятался. Я почти подошёл к нему, когда услышал в соседнем коридоре крики и ругань. Я замер, не решаясь двинуться дальше, и прислушался. Один мужской голос и один женский.

Я заглянул внутрь и увидел, как мужик в форме патрульного прижимает к стене женщину и что-то яростно шепчет ей в лицо, а та пытается вырваться и плачет. Я медленно выдохнул и шагнул дальше. Под моей ногой что-то хрустнуло, Охотник резко замер.

— Ло чокана?! — прикрикнул Охотник, отпихнул женщину на пол и пошёл на выход. Он пока не заметил меня, а я боялся шевельнуться и выдать себя. Что делать?!

Охотник замедлился и пригляделся к тому месту, где я стоял. Ждать больше нельзя. Я молниеносным рывком сократил расстояние между нами и прижал ладонь ко рту Чукчи, который только и успел, что удивлённо ойкнуть. Я зашёл Охотнику за спину и резким рывком сломал ему шею.

На всё ушла буквально секунда, не зря я так много времени уделял ближнему бою на Острове Свободы, тренируясь с Катей. Да и спарринги с Лизой и Лулу значительно улучшили мою технику боя. Я потащил труп вглубь тоннеля. Рабочая проводила меня затравленным взглядом и, к моему облегчению, не стала кричать и звать на помощь.

Уходить слишком глубоко я не стал — могу встретить людей. Поэтому быстро выкопал небольшое углубление у стены тоннеля, запихнул труп туда и присыпал его землёй. Поглощать Чукчу я не рискнул — Восточные Племена пользуются Ян-чакрой и могут быть к ней чувствительны.

Я подошёл к женщине, которая сидела на том же месте. Она испуганно посмотрела на меня, с мольбой в глазах. Я наклонился и ударил её, вырубая. Надеюсь, она додумается сказать, что ничего не видела, когда её найдут. Рабочие могли заметить, как Охотник вывел её, поэтому вопросы к ней определённо возникнут.

Я быстрым шагом направился на выход из тоннеля. Времени у меня всё меньше, нужно спешить. Затеряться на нижних слоях рудника будет легче.

Может, отказаться от плана? — предложила Алиса. — Это стало слишком опасно.

“С нынешними силами я долго не проживу. Тем более сейчас, когда узоры работают через раз”, — мысленно ответил я, твёрдо уверенный в своём решении. Мне нужно стать Трибусом, другого пути нет. Если откажусь от плана, то кто знает, когда подвернётся удобный случай.

Мне тоже хочется, чтобы ты поскорее прорвался, — не сдавалась Алиса. — Я тоже развиваюсь, когда ты новую Грань рисуешь. Но вспомни, как ты Деусом стал. Ты рисовал Грань шесть часов, а потом двое суток отходил от болевого шока и отсыпался. Уверена, что прорыв к Трибусу не менее болезненный.

“Если не тут, то где? Следующий шанс может появиться, если отец найдёт меня или если я вернусь в Империю Русов и окажусь под защитой Наты и Михаила. И это всё при условии, что я вообще выживу, во что я не верю”.

Как знаешь, — вздохнула Алиса.

Пока мы с нею говорили, я добрался до нужного тоннеля и сейчас быстрым шагом шёл по нему. По пути встречались ответвления, но я никуда не сворачивал. Сперва надо найти старика.

Залежи алтана выглядели странно. Где-то глубоко под землёй было плотное скопление металла, которое называли ядром, и от него вверх, к поверхности, поднималось множество “щупалец”. Именно по этим щупальцам и прокладывались тоннели, которые со временем углублялись к ядру.

Не уверен, что делают с рудником, когда полностью его вырабатывают. В воспоминаниях Чукчи об этом почти ничего не было — но вроде бы через несколько сотен лет алтан снова появлялся в пустых шахтах. Не знаю, как это возможно и почему подобные залежи образуются только на территории Восточных Племён — определённо это как-то связано с местным чакрофоном.

Нашла, — вдруг заговорила Алиса. — Вернись назад, надо свернуть в один из правых проходов. Старик там.

Я выдохнул с облегчением и сделал, как она сказала. Старик работал в одиночку в почти заброшенном тоннеле. Сперва он копал киркой, после чего руками просеивал землю. Когда находил кусочек нужного камня — кидал его в специальную корзину. Землю лопатой перекладывал в старую деревянную тачку, а когда та наполнялась — высыпал грунт в небольшую пещеру рядом. Я некоторое время стоял и наблюдал за ним, не показываясь. Старик работал добросовестно и не отлынивал. Странно.

Когда я уже решил показаться — на краю зрения что-то шевельнулось. Змея, которая шустро поползла на выход! У меня всё внутри похолодело. Ниру тоже патрулируют тоннели! И даже следят за рабочими. Труп найдут быстрее, чем я рассчитывал.

Змея исчезла в тоннеле, и старик, вытерев лоб ладонью, сел на пол и повернул голову в мою сторону. Его блеклые глаза смотрели прямо туда, где я стоял.

— Юде, — хрипло прокаркал он.

Я сглотнул и подошёл к нему. Узор Скрытности я не деактивировал — он скрывает мой запах от змей. Но старик каким-то образом смотрел сквозь него.

— Вы понимаете меня? — тихо спросил я.

— Рус? — задумчиво пробормотал старик. А затем медленно покачал головой.

Я вытащил медальон дружбы и протянул его Тунгусу. Глаза старика блеснули, когда он его увидел.

— Анда, — утвердительно сказал он, дотронувшись до медальона.

Я знал это слово. Оно означало “друг”.

— Экун бурэн?

Он спрашивает, кто тебе дал медальон, — перевела Алиса.

— Улгэн, — ответил я.

Тунгус кивнул и вопросительно на меня уставился.